Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li

Пока он говорил это, гул голосов из зала в задней части дома становился всё ближе и ближе к восточной комнате…

— Где Жэньлян и остальные? Погляди на мою память, взял да и забыл поприветствовать давних друзей, преступно… — говорил великий благодетель Сюй с кем-то неизвестным. Пара слов — и голос уже оказался за дверью.

Тук-тук-тук…

Люди в комнате тотчас испугались.

— Жэньлян, вы здесь? — донёсся из-за двери голос великого благодетеля Сюя. — Пиршественный стол накрыт, для вас есть свободные места…

Раздался скрип…

Старая дверь даже при малейшем движении издавала звук, вызывающий зубную боль…

— Здесь-здесь, — прежде чем дверь распахнули, мужчина с лицом в шрамах и остальные переместились — старые и молодые, они собрались вместе, вовремя закрыв обзор великому благодетелю Сюю за дверью. — Отдыхали здесь, сейчас же идём.

Со своего места люди могли видеть только их спины. Полился радостный голос великого благодетеля Сюя:

— Давайте-давайте. Вы так долго были в пути, голодны? Пойдёмте скорее…

Мужчина с лицом в шрамах гулко засмеялся и ответил парой слов. Вслед за тем члены театральной труппы один за другим вышли за дверь и под оклики великого благодетеля Сюя отправились в зал в задней части дома.

Мужчина с лицом в шрамах, всё это время придерживавший дверь, остался последним. Прежде чем выйти из восточной комнаты, он чуть наклонился внутрь и сказал:

— Вам самое время уходить, поторопитесь. Позже, когда начнём представление, мы не сможем помочь, и захотите — уйти будет сложно.

Изначально Сюэ Сянь так и собирался поступить, и теперь мужчина с лицом в шрамах и его труппа сами увели великого благодетеля Сюя, что, разумеется, было как нельзя лучше.

Все в комнате поднялись друг за другом, готовые идти, и только безрукий нищий топтался на месте.

— Вы ведь хотели, чтобы мы спасли ваших людей? — Цзян Шицзин указала на старика и двоих детей, лежавших на кровати без сознания, и продолжила: — Возьмите их с нами обратно в аптеку, будьте осторожны, прикройтесь от ран одеждой.

Нищие переглянулись, засоглашались и, не медля больше, торопливо обвернули как следует троих, покрытых зловещей сыпью, и понесли их, следуя за остальными.

Когда Сюаньминь, толкая двухколёсную повозку Сюэ Сяня, широким шагом направился наружу, мужчина с лицом в шрамах, что уже вышел за дверь, как будто вспомнил о чём-то и, обернувшись, спросил:

— Я вижу, вы двое — люди способные, и движения и перемены в этой деревне Вэнь только что смог ощутить и я…

Он взглянул на проход, ведущий в зал в задней части дома, откуда слышался, будто отделённый от настоящего годами, весёлый оживлённый разговор давно скончавшихся людей. Смолкнув на мгновение, он повернулся обратно к Сюаньминю:

— Простите, я осмелюсь спросить: они вот-вот рассеются, да?

— Мгм, — подтвердил Сюаньминь и продолжил ровно: — Построение, нарушавшее порядок ци, разрушено, и привязанные к земле духи, естественно, больше не будут пойманы здесь.

— Они продержатся ещё самое большее полдня, к наступлению ночи всё почти завершится, — добавил Сюэ Сянь, взглянув на дневной свет снаружи зала.

Для Цзян Шинина и прочих чужаков эти привязанные к земле духи были затаённой угрозой, от которой они оставались так далеко, как могли; даже если духи вели себя приветливо и безобидно, с ними невозможно было сблизиться, так что в ответ они могли получить лишь горестные вздохи или сочувствие. Однако для мужчины с лицом в шрамах и его труппы всё было иначе: для них все они были роднёй и соседями, которых они близко знали с малых лет; каждое лицо, походка, манера говорить и смеяться — всё это могло вызвать цепочку воспоминаний об ушедшем…

Мужчина с лицом в шрамах кивнул со смешанным выражением, спустя долгое время кивнул ещё раз и прошептал:

— И хорошо.

…

На обратном пути Сюэ Сянь, вопреки всяким ожиданиям, был необыкновенно покладистым: он не вызывал молний, и не обращался в своё истинное драконье тело, и даже не поднимал экипаж в небо. Единственным трюком от него стало то, что он расширил повозку изнутри и призвал ветер, весь путь льнувший вплотную к лошадиному крупу, отчего экипаж двигался значительно быстрее.

Цзян Шинин, крайне непривычный к не безобразничающему Сюэ Сяню, посматривал на него всю дорогу. Наконец он всё-таки не выдержал и спросил:

— Над чем ты так серьёзно размышляешь?

Сюэ Сянь взглянул на него раз, взглянул ещё раз, шикнул и зашептал:

— Ах да, тебя тоже можно кое-как счесть половиной врача…

Цзян Шинин растерял слова. «Ты не можешь сказать что-нибудь приятное?»

Видя, что Цзян Шинин отвернулся, Сюэ Сянь притянул его ближе:

— Расскажи, ты знаешь, как применяют драконью слюну?

Цзян Шинин взглянул на него со странным выражением, совсем как если бы смотрел на извращенца.

— Тск… Что с твоим лицом? Я задал тебе вопрос, — потерял терпение Сюэ Сянь.

— Ну, просто то, что дракон серьёзно спрашивает, как применяют драконью слюну, кажется мне… одним словом и не передашь, — медленно проговорил Цзян Шинин. — Ты сам не знаешь?

Сюэ Сянь смерил его недовольным взглядом:

— Ты от безделья будешь изучать, можно ли добавить в лекарство твои глазные яблоки, какие свойства они придадут? Так или иначе, на меня самого она не действует.

— И то правда… — прошептал Цзян Шинин, кивая.

— Тем более будь это что другое — то и ладно бы, можно было бы попробовать на ком-нибудь пару раз — этого хватило бы, чтобы понять в общих чертах. Но где я могу испытать слюну дракона?!

Цзян Шинин скользнул по нему взглядом и ответил, подбирая слова:

— Самое лучшее — всё же не испытывать…

— Почему?

— Хотя я и не видел собственными глазами, как кто-то использует её, но, впрочем, слышал пересуды, что драконья слюна… — прежде Цзян Шинин ещё помнил понижать голос, но сейчас, после пары фраз, сам того не заметив, вернулся к обычному. В итоге едва он начал это предложение, как оказался прерван внезапно вытянувшейся рукой.

Он в недоумении смотрел, как Сюаньминь вдруг вложил свою связку медных монет Сюэ Сяню в руку, мимоходом прихлопнул ко лбу Сюэ Сяня талисман, обернул его вместе со стулом спиной к Цзян Шинину, а затем спокойно взглянул на Цзян Шинина.

«Хотя я не знаю, что сказал неверно, если уж учитель посмотрел на меня так, я, безусловно, неправ», — мысленно обратился к самому себе Цзян Шинин, деланно улыбнулся Сюаньминю, молча закрыл рот и повернул голову, выглядывая за занавеску в повозке.

Сюэ Сянь:

— …Погоди у меня, Святоша, сниму эту